В этом году Заслуженному артисту России, Народному артисту Дагестана Садыку Магомедовичу Магомедову исполнилось бы 90 лет. Но увы, еще в 2005 году, едва отпраздновав 70-летие, солнечный комик Лакского театра, выступив в роли-мечте Мешеди-Ибада из музыкальной комедии Узеира Гаджибекова, ушел в мир иной.
Садык Магомедов был популярен среди театральных зрителей Дагестана, на него ходили и те, кто не знал лакского языка. А в лакских селах всегда ждали его. Когда театр приезжал в село, первый вопрос был о том, приехал ли Садык. Он был свой в каждом селе, быстро сходился с людьми. Знал, что спрашивать, о чем рассказывать, присматривался к людям, прислушивался к разговорам, быстро схватывал те или иные присущие отдельным людям индивидуальные штрихи, жесты, интонации. Легкий, подвижный, стройный, если не сказать изящный, Садык долго играл моложавых героев. И старики в его исполнении были с молодым задором, спортивного сложения, с легкой улыбкой и ироничным взглядом.
Далеко не лучшим образом сложилась его судьба. Рано лишившись родителей, он воспитывался в Кумухском детском доме. Юношей пришел в Лакский театр и первый успех пришел к нему в роли Вани Солнцева из пьесы В.Катаева «Сын полка». Школой актерского мастерства молодого артиста были уроки, преподаваемые ведущими артистами театра своей игрой, лучшие советские фильмы со звездами экрана, на которые он бегал в Кумухе в свободное время и режиссеры-выпускники театральных вузов, которые менялись чаще, чем хотелось.
Влюбленный в театр юноша впитывал в себя все краски и оттенки актерской игры, он креп от роли к роли. Театр сформировал его как личность, воспитал и вырастил в яркого мастера сцены. И каждая последующая роль становилась ступенью к совершенству, которому, конечно, нет предела. Более 100 ролей самых разных жанров, героев разных эпох и судеб красноречиво говорили об актерских возможностях Садыка Магомедовича. Это смекалистый, пронырливый и ироничный живчик Мольеровский Скапен в «Проделки Скапена» Ж.Б.Мольера, и точно такой, как характеризовал своего героя сам Н.В.Гоголь: «Тряпочка, фитюлька», неизвестно почему принятый провинциальными чиновниками за ревизора («Хлестаков в «Ревизоре» Н.В.Гоголя). Легкомысленный, худой и невзрачный, он поначалу и сам удивлен, что его принимают за важную «Птицу», а затем увлекшись игрой, – входит в роль и с наслаждением играет ее до конца. С середины 60-х годов до конца своей жизни он выходил на сцену и в образе восточного мудреца и простолюдина Молла Насретдина из комедии М.Курбанова, ставшей национальной классикой Дагестана. С.Магомедов выделял в своем герое его детскую непосредственность, задиристость шута и философскую глубину мысли.
Нередко пользовался артист и копилкой своей цепкой памяти, создавая образы современников. Это он продемонстрировал и в образе Османа в инсценировке по «Куркли смеется» М.Бутаева, про которого внук курклинца Османа с восхищением говорил: «Ну, точно мой дедушка, как говорит, ходит, общается с людьми. Только мой дедушка не играл на бубне». Или народный поэт Дагестана Абуталиб Гафуров, который в спектакле «Абуталиб рассказывает» по книге «Мой Дагестан» Р.Гамзатова, узнаваем и портретной схожестью, и складом характера, и размеренной речью, ироничным взглядом, и живым, заинтересованным участием в чужих бедах и радостях. Здесь артист, которому были присущи изобилие красок и сочный комизм, предельно сдержан и скуп на внешние эффекты. раскрывая новые оттенки своей актерской палитры. В этом проявилось и глубокое уважение к личности поэта, и бережное отношение к материалу роли, и строгий самоконтроль в соблюдении чувства меры в подборе средств сценической выразительности, чтобы не перехлестнуть.
И положительные, и отрицательные образы С.Магомедова убедительны, достоверны и неоднозначны. Как многоликий хвастун, тунеядец и лицемер Лабазан, который, угождая Осману, переходит все дозволенные рамки приличия в «Горянке» Р.Гамзатова, трагикомический Филиберт в «Забавном случае» К.Гольдони, скупой до уродства, жестокий до изуверства и богохульствующий до святотатства Гаджи-Рауф в драме М.Назарова «Рука друга». А рядом глубоко драматический образ Кутая в пьесе «Гарун Саидов» Б.Рамазанова, трагическая фигура старика из драмы С.Касумова «Черный день» и многочисленные герои интермедий, обращенные в зрительный зал с сатирическим, лирическим или дидактическим посылом. Он и тамада на традиционном национальном театрализованном празднике «Интнил хьхьу» («Навруз»), он – ведущий праздничных концертов, поэтических вечеров и юбилейных торжеств. А в повседневной жизни и на длительных гастролях без предисловий брал на себя роль брата и друга старшим, отца и опекуна младшим.
И все же главную свою роль он сыграл в комическом и сатирическом репертуаре. Наверное, неспроста последний свой выход на сцене родного театра, ставшего его колыбелью и родным домом, он осуществил в роли Мешеди Ибада в одноименной музыкальной комедии У.Гаджибекова. Она стала его «лебединой песней». И не случайно московские критики на обсуждении спектаклей дагестанских театров Садыка Магомедова назвали «дагестанским Райкиным». Лакский театр планирует в ноябре Вечер памяти, посвященный 90-летию со дня рождения великого артиста Садыка Магомедова.
